Алая королева - Страница 20

— Ты тоже идешь?

Я слышала, что в моем голосе появились просительные нотки. Я почти молила Уолш не оставлять меня одну. Но женщина отошла в сторону, предоставив мне самой со всем разбираться. Я не нарушила строй, не разорвала налаженной процессии слуг, а, собрав всю волю в кулак, шагнула в залитый солнечным светом так называемый Спиральный сад.

В первую минуту мне казалось, что я очутилась на арене, очень похожей на ту, что серебряные построили в моем родном поселке. Уступы амфитеатра спускались вниз, образовывая гигантскую чашу. Вот только вместо каменных скамей здесь на террасах стояли столики и обитые плюшем мягкие стулья. Ступеньки, декорированные по бокам журчащими фонтанами и кадками с растениями, делили террасы на сектора. Внизу виднелось травяное покрытие арены с каменными статуями.

Я остановилась позади отделанной красным и черным шелком ложи. В ней стояли четыре стула, выкованных из железа.

Для чего, черт побери, предназначено это место?

Все происходящее казалось нереальным. Я покорно следовала за другими красными. Я кухонная прислужница. В мои обязанности входит мыть, убирать, помогать кухаркам и, когда намечается что-то грандиозное, помогать прибираться на арене. Не понимаю, зачем придворным понадобилась эта арена. У нас дóма на аренах устраивают турниры, на которых серебряные сражаются друг с другом. А здесь зачем нужна арена? Это королевский дворец, и его полы никогда не должны окраситься кровью. Впрочем, арена так арена. Сейчас мою душу переполняло тревожное предчувствие, и оно не имело никакого отношения к арене. Мурашки волнами бежали по коже. В то время, когда я закончила убирать, до начала праздника выборов королевы оставалось всего ничего.

Другие служанки, которых было не так уж много, шли в сторону высокой платформы, завешенной тюлем. Я взобралась наверх вслед за остальными и заняла свое место в строю, когда распахнулись двустворчатые двери, расположенные между ходом для прислуги и королевской ложей.

Началось.

Я вдруг подумала о Великих садах и красивых, но жестоких созданиях, зовущих себя людьми. Те серебряные были чванливыми и тщеславными. У них холодные взгляды, а характер — хуже не бывает. Эти серебряные, представители «высоких домов», как выразилась Уолш, не могут быть лучше. Наверняка они даже хуже.

Они вошли с холодной грацией, поражая буйством красок, и беспорядочной толпой растеклись по амфитеатру. Отличить одну семью или, вернее, дом от другого было довольно просто. Все родственники оделись в одинаковые цвета. Ярко-красный… зеленый… черный… желтый… Все цвета радуги двигались к своим семейным ложам. Вскоре я сбилась со счета. Сколько здесь вообще домов? Входили все новые и новые группки. Некоторые останавливались и беседовали. Другие обнимались, вытянув вперед, как со стороны казалось, негнущиеся руки. Теперь я понимала, что праздник устроен ради их удовольствия. Мало у кого есть шанс продвинуть свою дочь в королевы. Серебряные собрались здесь, чтобы поразвлечься.

Но встречались и такие, кто явно не разделял праздничного настроения. Среброволосое семейство, расположившееся в обтянутых черным шелком креслах справа от ложи короля, — яркий тому пример. Патриарх семейства обладал пронзительными черными глазами и бородой клинышком. Чуть в стороне внизу собрались представители семейства, чьими цветами были темно-синий и белый. Приглядевшись, я, к своему немалому изумлению, узнала Самсона Мерандуса, шепчущего, которого на днях видела сражающимся на арене. В отличие от других молодой человек мрачно уставился себе под ноги. Выглядел он каким-то рассеянным. Я решила, что буду держаться подальше от него и его страшного мастерства.

Как ни странно, но ни единой девушки, годящейся принцу в невесты, я не видела. Тогда я решила, что они ожидают в другом месте, все в надеждах вырвать корону из рук своих соперниц.

Время от времени кто-то из господ нажимал квадратную металлическую кнопку на столе. Зажигался свет, сообщая, что серебряным понадобилась служанка. Те, кто стоял поближе к дверям, спешили на вызов, а остальные переминались с ноги на ногу и дожидались своей очереди. Как назло, когда я очутилась перед дверьми, хмурый черноглазый патриарх хлопнул ладонью по кнопке на своем столе.

Спасибо небесам за быстрые ноги, которые ни разу меня не подвели. Я юркнула в толпу, как змейка, лавируя между слоняющимися людьми. Сердце громко стучало в груди. Вместо того чтобы обворовывать этих людей, я вынуждена им прислуживать. Прежняя Мара Барроу не знала бы, смеяться ей или плакать над своим более поздним воплощением. Но она была глупой девчонкой, а мне приходится за нее расплачиваться.

— Что угодно, сэр? — обратилась я к главе семейства.

Про себя я тотчас же выругалась. Правило гласит: «Ни с кем не заговаривай первой». И я его нарушила.

Но патриарх, кажется, не обратил внимания на мою бестактность. Он со скучающим видом протянул мне пустой стакан для воды.

— Они с нами в игрушки играть задумали, Птолемей, — обратился старик к молодому мускулистому мужчине, сидевшему рядом.

Как же не повезло парню! Его назвали Птолемеем…

— Всего лишь демонстрация власти, отец, — ответил Птолемей, осушая свой стакан.

Он протянул мне стакан, и я, не помедлив и секунды, приняла его у мужчины.

— Они заставляют нас ждать, потому что могут себе это позволить.

Они — это члены королевской семьи, которые еще не появились в своей ложе. Слышать, как серебряные с таким презрением отзываются об августейших особах, было, мягко говоря, необычно. Вообще-то красные любят поругать короля и прочих благородных, если это ничем им не грозит. Просто раньше я думала, что злословие — исключительно наша прерогатива. Эти люди и дня не страдали так, как страдаем мы. Почему же тогда они грызутся, как собаки?